Толстовская община в Сочи
В четверг, 19 апреля, в Центральной библиотеке Сочи прошла очередная встреча в рамках литературно-краеведческого лектория. На этот раз, тем лекции - "Толстовская коммуна в Сочи". Ольга Ивановна Матвиенко - кандидат филологических наук, научный сотрудник "Литературного музея им. Островского" подробно, интересно, с большим чувством рассказала представила историю коммуны на Верхней Мацесте - на берегу реки Змейка, у водопадов. О том, что ими двигало, о их судьбах, взаимоотношениях с Львом Николаевичем Толстым. О жизни коммунаров.
На фото: Лев Николаевич Толстой и Александра Толстая (дочь)
Толстой на Кавказе
Ольга Ивановна построила свой рассказ на основе документов, воспоминаний Е. Бурматовой-первого библиотекаря Сочи и материалов личного архива А.В. Лычагова-сына одного из коммунаров на Верхней Мацесте - Виталия Николаевича Медведкова. Толстой никогда не был в Сочи, однако на курорте немало мест, связанных с ним. В городе жили или приезжали сюда люди, хорошо знавшие писателя, состоявшие с ним в переписке. Сам писатель прослужил на Кавказе 2,5 года. Летом 1851 года он принимал участие (добровольцем) в набеге на горцев. Это было его боевое крещение. На Кавказе молодой Толстой начал вести дневник. Кавказу посвящены его произведения: "Набег", "Казаки", "Хаджи-Мурат" и др.
Стать проще В зрелые годы Лев Толстой уже не только писатель, но и философ. Он приходит к убеждению, что главное в человеческой жизни-самосовершенствование и опрощение. Эта идея нашла много откликов в сердцах интеллигенции, крестьян, мастеровых. Возникло "толстовство"-движение к жизни на земле, к простому укладу, отказу от всех социальных привилегий. "Толстовцы" стремились на практике применить идеи своего духовного учителя. По всей стране начали возникать "коммуны". Их создатели воплощали представления об идеальной общинной жизни. Подобная коммуна была во Владикавказе, в Приморско-Ахтарске. Но Ольга Матвиенко рассказала о нашей коммуне-на Верхней Мацесте (река Змейка). Точнее, это было 2 коммуны-в начале 20го века, при жизни Льва Николаевича и в 1918-20гг. Эта вторая коммуна просуществовала до её разгрома-в 1930м году. В общине на Змейке воспитывался внук писателя-Саша Толстой. Затем его в Ясную Поляну забрала Софья Толстая (Есенина).
Создатели первой толстовской коммуны-Николай Григорьевич Сутковой
и Пётр Прокофьевич Картушин.
Привожу в статье отрывки лекции Ольги Матвиенко 19 апреля в ЦГБ г.Сочи.
"Очень они мне милы"
Это строчка из дневника Льва Николаевича Толстого. Писатель пишет о своих последователях, создателях общины, коммуны на Змейке. Произошло это в 1905 году. Местность, которая теперь является частью Большого Сочи (Хостинский район), тогда была не так уж легкодоступна. К Сочи она никак не относилась. Именно здесь, у подножия горы Дикарки два замечательных человека решили воплотить в жизнь идею гармоничной, естественной общинной жизни. Что же это были за люди? Что о них известно?
Николай Григорьевич Сутковой и Пётр Прокофьевич Картушин - трудно придумать людей более непохожих друг на друга, чем они.
Сутковой окончил юридический факультет Московского университета. Получив наследство, большую его часть направил на создание коммуны. Современник так написал о нём: "Сутковой спокойный, философски настроенный,живущий исключительно внутренней жизнью". Он был чрезвычайно скромен. Всячески воспитывал волю и свой быт устроил максимально просто, по нашим современным меркам-сурово. Николай Сутковой спал на газетах и книгах, "тяготился жизнью в городе", давно мечтал "сесть на землю". Став обладателем наследства, он свою мечту исполнил.
Товарищ Суткового в этом деле - Пётр Прокофьевич Картушин также был человек примечательный. Из семьи зажиточных донских казаков, получивший хорошее образование. Он учился Высшем Техническом училище (с 1989г Московский государственный Технический университет им. Баумана).
Булгаков, познакомившись с Сутковым и Картушиным, написал о них: "Редкие по нравственной высоте и чистоте люди".
На фото: секретарь Валентин Булгаков и Лев Толстой разбирают почту
После смерти писателя Булгаков сам приедет в Сочи. Вернее, придёт пешком. Так он преодолел большую часть пути от Новороссийска до Сочи. Здесь он побывал в коммуне на Змейке. А также заходил к Стаховичам и Солдатенковым-знакомым Льва Николаевича. Стаховича мы помним чаще всего потому, что на его даче гостил Шаляпин. Где с ним произошёл жуткий и трагический случай...но об этом как-нибудь в другой раз.
Картушин и Сутковой были у Толстого и летом 1910 года. Именно тогда, после их ухода, Лев Николаевич и написал строчку: "Очень они мне милы". Это был последний раз, когда они видели, слышали, разговаривали со своим нравственным ориентиром. 7(20) ноября 1910 года Толстого не стало.
Трагически окончилась жизнь и первых сочинских толстовцев.
Личные розыски-дополнения
Готовясь рассказать о лекции Ольги Матвиенко, я захотела уточнить некоторые вопросы. Захотелось больше узнать о людях, которые так много сделали для "укрепления красот духа". На одном из порталов в интернете я прочитала, что после окончания МГУ в 1897 году, Сутковой работал и служил в разных местах-в Ростове, Петербурге. В 1904-05 г жил в Англии у Черткова . Тот входил в ближайшее окружение романиста, и его Софья Андреевна, супруга писателя, называла "злым гением". Посещения Сутковым Ясной Поляны описаны в книге "Вблизи Толстого" (авт. Гольденвейзер). За печатание антицерковных статей Толстого, Сутковой был арестован и сидел в тюрьме в 1911-12гг. На этом же портале, говорилось, что "позднее Н. Г. Сутковой отошел от толстовства, увлекаясь и теософией, и православием, и, наконец, создав собственное учение «теризм» — проповедь упрощенной жизни с признанием нравственных основ и вместе с тем некоторых форм государственной жизни". А вот здесь написано о том, как закончилась жизнь искателя красот духа. Николай Григорьевич Сутковой- арестован в 1933 году в Майкопе (тогда входил в Дагестанскую ССР) по обвинению: "участие в церковно-монархической контрреволюционной организации "Южно-Русский Синод". Приговорён "тройкой" ОГПУ к расстрелу. В начале апреля 1933 года в Ростове-на-Дону, где проводилось "следствие", приговор приведён в исполнение. Странность в том, что в деле указано, Сутковой-священник. Возможно, что он стал таковым, а может быть, следователи не стали разбираться. Раз говорит о Духе, Боге и принципах, родил свою религию, значит священник. Реабилитирован Николай Григорьевич Сутковой 31.05.1990 прокурором Краснодарского края.
Пётр Прокофьевич Картушин покинул мир гораздо раньше своего товарища. Спустя 2 года после начала Первой мировой войны, в 1916 г Картушина призвали на военную службу. Не выдержав противоречия между долгом-служить Отечеству и нравственной установкой непротивления злу, Картушин покончил с собой.
Последний секретарь Толстого - Валентин Булгаков - не только посетил Сочи, но и купил здесь земельный участок, в районе Мацесты. Позднее землю унаследовал его брат, Вениамин Булгаков.
Второе дыхание
Возродилась общинная жизнь на Змейке в годы Гражданской войны-в 1918-20гг. Рядом с горой Змейкой, недалеко от села Семёновка. Спасаясь от голода, разрухи, возможных арестов и преследований, на берегах Змейки (Дикарки) поселились переселенцы из Москвы, Петрограда. Большая часть из них была "из агрономов". Авторитетом среди них стал Николай Платонов. У него была своя "толстовская" история. Юношей он был арестован среди 30 таких же как он, отказавшихся служить в армии из-за своих религиозных убеждений. Толстой вступился за "отказника", того отпустили. Николай стал работать садовником у Льва Николаевича, а сестра Зоя-поварихой в писательском доме. Между девушкой и внуком писателя возникли отношения. В итоге появился на свет Саша Толстой-правнук Льва Николаевича. Когда на Змейке обосновался Николай Платонов, вскоре к нему присоединилась сестра Зоя вместе со свои сыном. Так и оказалось, что в коммуне на Змейке рос прямой потомок духовного учителя всех "толстовцев". Он словно приглядывал за своими учениками глазами худого и нескладного, светловолосого мальчика Саши.
(Найти его фото в интернете мне не удалось, как и многих других персонажей этой истории-авт)
Дух довольства
Первое время коммунары жили бедно и скудно. Рассказывая, Ольга Ивановна Матвиенко часто цитировала воспоминания Е. Бурматовой. В молодости та посещала толстовцев. Знакомство с ними можно считать случайностью. Разбирая в библиотеке "Картушинское отделение", читая дореволюционные статьи Толстого, его последователей, знакомясь с учением о самосовершенствовании, нравственной простоте и чистоте, молодая библиотекарь увлеклась тем, что читала. Она узнала о "толстовской" коммуне на Змейке и нашла возможность там побывать. В её воспоминаниях эти встречи, образы коммунаров, описаны с теплом и грустью.
"Жили бедно, в маленьких, наспех построенных домиках, скудно обставленных. Но среди них царил дух довольства своим незавидным положением". Нам, избалованным благами современной цивилизации, не мыслящими свою жизнь без интернета трудно понять жизнь лишённую комфорта, тепла, сытости. Ведь первое время сочинские общинники жили голодно, особенно весной. Ели зелёный хлеб, зелёный хлеб из съедобных трав с небольшой добавкой кукурузной муки. У каждой семьи была своя "хатка", друг друга жители коммуны называли "лёвами". Постепенно бывшие столичные жители освоились. Собирали в лесу орехи, дикоплодные сливы, яблоки. Сами занимались садоводством. Возили фрукты и орехи на базар, на эти доходы жили. Сын Николая Платонова возил продавать чернослив, который сушил его отец "без дыма", в больших плетёных корзинах. Их везли два ослика. На обратном пути юноша заезжал к Фронштейнам на Верещагинскую сторону (ныне улица Черноморская). Глава семьи щедро снабжал коммунаров книгами. Часто они и сами выписывали газеты и журналы из Москвы, Петрограда. Узнав о премьере спектакля "Синяя птица", собрали все свои сбережения и отправились в Москву - в театр.
"Голубятня" и стихи
Ольга Ивановна рассказала о том, что большинство коммунаров были людьми с поэтическим талантом, писали стихи, чутко чувствовали природу, считали себя её продолжением, любили музыку. Так Е. Бурматова вспоминала, что они вечерами ходили к верхнему водопаду Змейки.
На фото: верхний водопад на Змейке
Здесь они отдыхали, беседовали, музицировали. Луна с неба обливала ущелье, участников посиделок, холодным светом. В ночи звучала музыка, хихие голоса. Всё казалось сказочным, призрачным. Чаще всего в стихи читал и играл на гитаре Виталий Николаевич Медведков. Сам он это называл "сыграть под сурдинку".
"Недавно на Змейке получены книжки современных поэтов-Блока, Вертинского, Ахматовой, Игоря Северянина. Виталий Николаевич (Медведков) с особым проникновением декламировал их".
Владимир Штейп (первый директор "Дендрария" в Сочи) и Валентин Франк основали литературный кружок "Голубятня". Вскоре частым гостем на "слётах" кружка стал Медведков. Каждый из участников имел своё литературное прозвище, взятое из "Песни о Гайавате".
Если спросите - откуда
Эти сказки и легенды
С их лесным благоуханьем,
Влажной свежестью долины,
Голубым дымком вигвамов,
Шумом рек и водопадов, Шумом, диким и стозвучным,
Как в горах раскаты грома?
- Я скажу вам, я отвечу:
"От лесов, равнин пустынных,
От озер Страны Полночной,
Из страны Оджибуэев,
Из страны Дакотов диких,
С гор и тундр, с болотных топей,
Где среди осоки бродит
Цапля сизая, Шух-шух-га.
Повторяю эти сказки,
Эти старые преданья
По напевам сладкозвучным
Музыканта Навадаги".
Коммунара со Змейки нарекли "Медвей-окша". "Голубятня" выпускала рукописный литературный журнал. Всего их вышло 4 тома. Как страшно порой могут быть истолкованы невинные и прекрасные вещи! Позднее, в уголовном деле эти "слёты "Голубятни" назовут сходками, кружок-антиреволюционной организацией, а псевдонимы участников-подпольными кличками. Владимир Штейпа осуждят по "сочинскому делу". Из лагеря он не вернётся.
На фото: Владимир Штейп. Фотография из уголовного дела
"Толстовская" коммуна на Змейке тоже имела своё СМИ. Рукописную газету "Голос из кельи" создавал Виталий Николаевич Медведков. Ольга Матвиенко показала слайд-копию одного из номеров. Очевидно, что делал газету человек с прекрасным чувством юмора. Название - посредине, в одном углу: "Год издания-вне времени", в другом: "Место издания - Космос". Есть свидетельства того, что по заданию Крупской, Медведков ездил по России и организовывал детские дома, приюты, коммуны для беспризорников.
"А Змейка прячется в тумане"
Беда пришла в 1930 году. В августе этого года ОГПУ арестовала в Сочи и его окрестностях большую группу инакомыслящих. В камере оказались анархисты, "толстовцы", теософы, философы, мистики, литераторы. Всего 44 человека. В декабре 1930 года их приговорили к поражению в правах и различным срокам. Медведков получил 5 лет лагерей. Шло время "милосердного" Ягоды. Виталия Николаевича направили на строительство Беломорканала. Там его творческие способности заметило лагерное начальство. Виталия Николаевича занимали на "чистых" работах-в статистике, оркестре, редакции. Он писал стихи, фельетоны. Даже сочинил в 1934 году "Марш каналоармейцев", правда без указания фамилии автора. Получил наградной значок "Заключенный каналоармеец"".
Но это днём-марши, лозунги, призывы к перековке. По ночами Медведкову грезилась Змейка, цикломены и примулы на её берегах, ароматы и звуки. Он писал о ней в своих стихах.
На фото: река Змейка, ущелье. Сочи
Первую часть срока Виталий Николаевич отбывал на Северном Урале, в лагере близ городка Усолье (Пермский край). Затем его перевели в Карелию. После досрочного освобождения в том же лагере остался вольнонаёмным.Такое положение давало ему право поехать в отпуск в Москву, где жила мать, сын от первого брака. Лишенный всех прав, даже после освобождения, он не мог жить в столичных и крупных городах. В столице он встретил свою будущую жену-Екатерину Владимировну. В письмах он называет её "лёвой", как и прежних товарищей по жизни в коммуне на Змейке. Спустя какое-то время, Медведков перебирается во Фрунзе. Где по началу жизнь сулит обеспеченное будущее. Он становится сотрудником Радиокомитета, декламирует стихи. Пишет заметки в заводские и городскую газеты. Преподаёт литературу. К нему приезжает жена, которую берут на работу в театр. Они ходят в горы, ловят змей. Виталий Николаевич продаёт их на рынке или готовит как деликатес. Но спокойная жизнь оказалась недолгой. Обещанный оклад-250 руб, выплачивают не регулярно, гонорары задерживают. Не получил Медведков и обещанной должности. С каждым днём материальное положение семьи становится всё хуже. Екатерина Владимировна переехала в пригород Фрунзе, где организовала народный театр и стала его художественным руководителем. Денег это занятие не приносило. Последнее письмо от Вити (домашнее имя Виталия Николаевича) мать получила в марте 1940 года. Что произошло потом, не знает никто. Писем от него больше не было. Не было сообщения об аресте. Никто о нём ничего не знал. Также не осталось никаких свидетельств, в документах, письмах, воспоминаниях знакомых, что произошло с Екатериной Владимировной-последней женой Медведкова. Есть только короткое упоминание о её дочери от первого брака-Наташе. По словам Ольги Матвиенко, сын Виталия Николаевича-Александр Лычагов, воспитанный отчимом Валентином Константиновичем Лычаговым, никогда не слышал от матери, как погиб его отец. Хотя он помнит, что когда был подростком, однажды к ним приезжал в Сочи странный человек. Была странность в его лице, взгляде, как он смотрел на мальчика, ласково потрепал его по щеке. Мать и отчим тоже вели себя непонятно. Сделали всё, чтобы об этом человеке, о его ночёвке в семье Лычаговых не узнали соседи. Утром незнакомец ушёл. Только много лет спустя, мать, рассказала Александру, что тот человек был его отцом-Виталием Николаевичем Медведковым. Ехал он тогда после освобождения из лагеря в Карелии (Медвежья гора) в отпуск, в Москву. Заехал в Сочи-повидать любимые места, сына, друзей.
Поскриптум
После разгрома коммуны на Змейке, по-разному сложилась жизнь у тех, кто не был арестован. В основном это были те, кто уже покинул её к 30-му году и жил в городе.
"Н. Платонов осел в Теберде, В. Крылов возглавил опытную станцию в Воронеже, М. Соловьев поначалу работал директором опытной станции в Сочи, а позднее преподавал в Московском государственном университете. Лычагов Валентин Константинович, агроном по образованию, окончивший Тимирязевскую академию, занимался селекцией редких сортов винограда и чая в Сочи" (из статьи О.Матвиенко).